Категория: В попку

«Ты помнишь, как все начиналось» - пел Макаревич когда-то.

О да, я помню все до мелких подробностей. Позвольте рассказать вам увлекательное из архива истории моей сексапильной жизни. Так вышло, что жизнь эта началась достаточно рано: сначала, в 6 лет, старший юноша (ему было 14) обучил меня дрочить.

Этому занятию я предавался самозабвенно. Только метод был несколько другой: я брал собственный небольшой писюнчик в руку и другой рукою перпендикулярно поставленной (выходила такая буковка Т) начинал теребить головку. Костяшки пальцев действовали подобно усикам на современных презервативах – дополнительно возбуждали. Еще был метод: я брал писюн, зажимал меж ладонями и начинал его быстро-быстро тереть. Кстати, этот 2-ой метод намного лучше, чем традиционное дергание себя за конец, попытайтесь – сами удостоверьтесь.

Спермы тогда у меня, естественно, не было, я просто в конце чувствовал «сухой оргазм» - мой членик становился пунцово-красным, а в головке что-то начинало пульсировать, а мир взрывался и раскрашивался колоритными цветными красками. Я обожал подрочить конкретно из-за этого чувства полёта. Время от времени я даже представлял в момент оргазма, как подпрыгиваю и пулей уношусь ввысь, в небо- я лечу, а вокруг меня взрываются разноцветные гроздья салюта.

Позже я пошел в школу и познакомился поближе со собственной соседкой по лестничной площадке. Ее звали Галя. Наши предки дружили, и мы всегда проводили с Галькой совместно. Игрались, читали, гуляли. Так как наши предки работали до вечера, мы после школы были предоставлены сами для себя. И вот, как помню, в четвертом классе мы решили в ее комнате выстроить домик из стульев и покрывал. Домик был готов, и Галя попросила родителей, чтоб они его не разбирали. Те не возражали. И вот мы там посиживали, зажигали фонарик и игрались в «доктора».

Галя в один прекрасный момент спросила: «а ты можешь снять брюки? И я тоже сниму». При свете фонарика я глядел на ее девственную писечку, а она видела мой торчащий перчик. Позже мы выдумали играть так: поначалу она была медиком и у меня как бы как болел писюн, я приходил к нй на прием, знимал брюки, она осторожно дотрагивалась пальчиками до головки и гласила, что «надо перевязать» и завязывала платком. Позже она приходила на прием, а я был медиком. Я деловит светил ей фонариком в промежность, позже легонько вводил палочку от мороженого меж половых губ. Итак вот мы и игрались.

Позже одна девченка (ее мать повсевременно меняла мужчин) произнесла священное слово «ебаться». Мы, в отличие от нынешних малышей, не представляли в деталях этот процесс (порнухи тогда не было), но стало очень любопытно. В один прекрасный момент Галя произнесла: «давай ебаться». Я даже перепугался – ведь у нас будет ребенок тогда, по рассказам «просвещенной» одноклассницы, которая гласила, что «когда дядя полежит на теле и всунет ей в «переднее место», тогда у их выходит ребенок». Так я и ответил Гале: «ты что? Если я всуну для тебя в фронтальное место, у тебя будет ребенок!» Доверчивый… У меня и спермы тогда еще не было! Но Галя здраво рассудила: «А ты не в фронтальное место, а в заднее».

Мы условились так: она встает, приспускает трусы, я подхожу, поднимаю ей юбку и всовываю в «заднее место», и мы «ебёмся». Это значило – просто стоим рядом, ведь я понятия не имел, что нужно совершать еще какие-то телодвижения. Хотя просвещенная одноклассница гласила, что «у мужчины позже выделяется БЕЛОЕ», но дознаться от нее, что же все-таки это такое за «белое» и когда конкретно оно выделяется, было нереально.

Я подходил к Гале, задирал ей юбку, осторожно трогал попу, раздвигал ее и осторожно засовывал ей в дырочку небольшую залупку. Больше ничего не шло, так как ни о какой смазке мы, естественно, не знали. Мы стояли так минутки 2, и это у нас именовалось «поебаться». Позже мы выдумали ложиться на кровать, это было лучше чем стоя. Я вводил залупку ей в попку, прижимался всем телом к ней сзади и мы так лежали и кайфовали. Вы изумитесь, но мне было очень приятно. Позже я чуток подрос и в один прекрасный момент, когда занимался онанизмом, у меня пошло это самое «белое», о чем гласила просвещенная одноклассница.

Мне это не понравилось: если ранее можно было лечь в кровать, подрочить и здесь же уснуть, то сейчас приходилось что-то делать с влажной писькой. В общении с одноклассником я вызнал, что у него тоже уже идет «молофья» (мы, мальчишки, так е называли) и что он ее вытирает об штору, чтоб далековато не ходить. Так как спермы выделялось малость сначала то штора была самое оно: я вытирал об нее влажную головку и ложился в кровать. Позже, когда ее стало больше, я стал спускать ее в цветочки, стоявшие на подоконнике, а член также вытирал об штору. Но, не стану забегать вперед.

Итак, появилась сперма, но ее было еще не настолько не мало. Но, мой член имел (и имеет) такое качество: если я возбуждался, то у меня начинала выделяться смазка в огромных количествах. И при невозможности ублажения это доставляло неудобства: бывало, я приходил из школы с совсем влажными трусами, а соседка, когда желала потрогать его, просила поначалу его вытереть. Мы все так же «ебались» с ней. Время от времени мы закрывались с ней в ванной, выключали свет, она снимала трусы и ложилась в ванну (воду мы не пускали).

Я следом ложился на нее, вставлял (уже покрупневший) член ей в попку. При этом, сейчас он был обильно смазан и просто заходил в Галину дырочку. Я чувствовал неземное удовольствие в процессе входа в Галю и пробовал засовывать не только лишь залупу, да и член. Но полностью она никогда не давала мне войти в нее. Но, меня устраивало и то, что было. Я был гипервозбудим, и в один прекрасный момент, только начав заходить в нее, кончил ей прямо в попку. От оргазма я расслабил руки, свалился на нее сверху, введя член чуть не полностью. Она стала гласить, что ей больно и что бы я слез с нее, но я только шептал: «Ну пожалуйста, ну еще малость поебемся, пожалуйста!»

Классные были времена!