3000 руб./час
Категория: Традиционно
… Собрание, посвящённое подведение итогов работы за год, завершилось, и мы гурьбой вывалились в фойе и, чтоб обогнать старпёров, понеслись в буфет. Но там уже была достаточно впечатляющая очередь – ребята из технического отдела оказались сообразительнее нас и слиняли с собрания заблаговременно.
- Пойдём покурим, - прошептала мне Наташка. Ей отказать ни в чём я не мог. Да мне и самому страшно хотелось курить.
- Валёк! – кликнул я товарищу, уже занявшему очередь, - мы курнём с Натахой, а позже вас с Иркой заменим.
- Давай, только не очень длительно.
- О’кей!
- Пойдём лишь на чёрный ход, - попросила Наташка, - тут всё наше управление, и я не желаю, чтоб они знали, что я курю.
Я пожал плечами, и подхватив меня под руку, она поволокла меня на старенькую лестницу. Тут вправду никого не было, и мы комфортно расположились на ступенях.
- Покажи значок-то, - попросила, закуривая, Наташка.
Я с наслаждением протянул ей его. Это был значок «Мастер связи», только-только вручённый мне, и я им очень гордился. Ещё бы, я работал в Министерстве всего неполных два года после окончания института («Без году неделя», - как, не удержавшись, подколола зам. начальника отдела, которой досталась только грамота), и уже – мастер связи. «За творческий подход в решении сложных заморочек, обеспечивших своевременный запуск важного объекта» было сказано в приказе. Это было тем паче приятно, что уже полным ходом шла перестройка, и было чувство, что подобные значки скоро станут раритетом.
- Подари мне его, - пробормотала Наташка, рассматривая значок.
- Для чего для тебя? – опешил я.
- А в нём вон написано сколько-то серебра, а у меня есть соседка, её любовник делает перстни из полтинников 20-х годов. Пусть и мне сделает из него.
Мне вдруг стало жаль значка – всё-таки память.
- Не, Натах, я его подарю детям, если, естественно, они у меня будут. Пусть знают, что их отец хоть чего-то, да удостоился.
Но пока я произносил эту тираду, Наташка вдруг вскочила и со хохотом («А я не отдам!») кинулась опрометью ввысь по лестнице. Не сходу сообразив, что вышло, затушив сигарету, я понесся за ней. Но фора, дарованная ей мною во время моего некого замешательства, никак не давала способности мне её догнать. Правда в здании нашего министерства этажей было малость, и на шестом, последнем она оказалась в ловушке. Она кинулась было к входной двери на этаж, но дверь оказалась запертой, и как раз в этом аппендиксе я её и настигнул. Осознав, что деваться ей некуда, она оборотилась ко мне спиной, пряча от меня предмет моей производственной гордости, и забилась в уголок. Я обхватил её рукою, чтоб нащупать похищенное ею, и нащупал… неописуемо нежную и умопомрачительно тугую грудь. Наташка была, как обычно, без лифчика, и её не очень большая, но круглая и полная сисечка через узкий шёлк блузы была необычно мила на ощупь.
Мне уже не нужен был этот дурной значок. Я пылко сжал нежную грудь, нащупывая окрепший сосок и лаского теребя его пальцами. Видимо, она ощутила ягодицами моего мгновенно закаменевшего «дружка», так как как-то сходу осеклась и, вспыхнув, глухо проговорила:
- Ты наглец, Петров!
Но произнесла она это совершенно не сурово и хоть стала не больно, я бы даже произнес быстрее шутливо колотить меня в грудь своими малеханькими хорошими кулачками, но руку мою со собственной груди не скинула. Я в этом усмотрел положительный символ и, преодолев робость, обнял её другой рукою. Сейчас в моих руках были обе её замечательные груди. Ох, какое это было волшебство! Подхваченный массивным всплеском гедонии, я совершенно обнаглел. Мне уже мешал узкий шёлк её блузы! Лихорадочно расстегнув пару пуговок на ней, я просунул свою руку ей за пазуху и… о, боже! Как же приятнее чувствовать нежнейшее девичье тело, лишённое какой-нибудь скорлупы в виде ненавистных (в данной ситуации) одежд! Я ощутил, как бурно забилось под моей рукою её сердце.
- Ты с разума сошёл! – начала, было, она, делая поворот ко мне, но мне как раз это и надо было. Я здесь же впился в её большие пухлые губы жарким поцелуем, пытаясь просочиться языком в её прелестный ротик. Она не препятствовала, и наши языки повстречались и стали изучающее ублажать друг дружку. Её лупил озноб.
Я вдруг сообразил: вот он тот единственный момент, которого позже больше может не быть. На данный момент либо никогда! Одна моя рука, нехотя отпустив сисечку, проворно опустилась вниз и – какое счастье, что девчонки носят такие коротки юбочки! Мне практически не пришлось трудиться, чтоб найти предмет моих вожделений. Оказавшись меж неплотно сдвинутых упругих гладких ляжек, я немножко поднял руку ввысь и уткнулся в мягкое чудное тело, сочащееся влагой через тонкие узенькие трусики. Ножки, естественно, здесь же сошлись, но было уже поздно. Я надёжно захватил важнейший плацдарм.
Здесь уже она всполошилась по-настоящему и, вцепившись в бессовестную руку, попробовала её отстранить, но я успел отодвинуть в сторону мокроватую преграду из не в состоянии уже что-либо предупредить тонких трусиков на самом вкусном местечке, и мой палец утоп в нежнейшей, обильно смоченной соком желания плоти. Наташа ахнула, тяжело задышала и хоть и не убрала свою руку с моей, но больше совсем не мешала ей ублажать себя. Чтоб больше её прелестная ручка не препятствовала мне в достижении моих, так в один момент засветившихся надежд, я нашёл ей другое, существенно более достойное и приятное применение: стремительно расстегнув молнию на собственных штанах и вытащив издавна рвущийся на свободу член, вложил его в эту самую ручку. Пока она соображала, как ей себя повести в создавшейся ситуации, я, воспользовавшись моментом, стянул её, так мешавшие мне, трусики до колен.
- Ты с разума сошёл! Что ты делаешь? – испуганно и в то же время возбуждённо зашептала она мне в ухо, совершенно не сопротивляясь и страстно сжимая моё напряжённое тело, находящееся у неё в руке, - нас же могут узреть…
Что могло быть слаще этих слов? Она страшилась только 1-го: нас могут узреть!
- Ну, что ты, красота моя, кто нас здесь на чёрном ходу на самом верху может узреть? – успокаивающе бурчал я, тая от контакта моего «дружка» с её нежной темпераментной ручкой. Млел и мой «дружок» в объятьях собственной новейшей подружки, но задерживаться здесь навечно не собирался. Раскрывались новые, захватывающие дух перспективы. И с неким сожалением всё-таки покинув так понравившуюся ему ручку, член вонзился туда, где ему сейчас надлежало находиться. Скользкая, влажная, изнывающая от невыносимого желания вагина с радостью приняла гостя и с алчностью проглотила его полностью до самого упора.
О, Господи, что может быть прекрасней того мгновения, когда твой вставший во весь собственный рост и трепещущий от переполняющего его вожделения предназначенный самим богом для сладчайших утех член ныряет в жаркую бездонную нежнейшую пещерку, тесновато обнимающую его своими горячими объятиями по всей длине, чутко реагирующую на каждый выпад собственного любимчика и притягивающего его просочиться в неё как можно поглубже. В негромких чавкающих и хлюпающих звуках при всем этом слышится: желаю, желаю, желаю…
Стоя заниматься любовью было не очень комфортно. Полусогнутые в напряжении ноги равномерно утомлялись и никак не давали мне испытать наибольшее наслаждение. Зато у партнёрши всё было напротив. Полуспущенные, но не снятые трусики не позволяли её обширнее развести ноги, да, вобщем, ей этого и не нужно было. Напротив, она ещё теснее сжала их – в этом положении мой член с огромным трудом скользил в её влагалище, зато оказывал наисильнейшее давление на её клитор, который у неё был, видимо, очень чувствителен. Наилучшей позы для неё было тяжело придумать! Каждое движение этого пылкого твёрдого как кость внезапного гостя, плотно трущегося о её самую чувствительную эрогенную зону, отдавалось в её женском организме сладчайшей негой, нараставшей как девятый вал со скоростью тайфуна. Опершись спиной о стенку и прочно прижав меня к для себя, она опьянено шептала:
- Ты – паразит! Что ты со мной делаешь!... Ты дерёшь меня как шлюху прямо в министерстве!.. Ах, как отлично ты делаешь!!! Я безумная… Мы безумные! Боже, это несравненно! Сладкий мой!!! О! Я не могу… Я на данный момент… О-о-о!!!
Я ощутил, как она вздрогнула, глухо застонала и… обмякла у меня на плече, а её влагалище одарило моего «приятеля» ещё более крепкими поцелуями оргастических сокращений. «Кончила! - удовлетворённо поразмыслил я, - сейчас можно и о для себя позаботиться».
Очень нередко при первом соитии с дамой мне приходилось длительно и мучительно сдерживать себя, чтоб доставить поначалу партнёрше максимум наслаждения и не кончить ранее неё. Сейчас же всё было по другому, и это замечательно. Я приступил к самым активным действиям, но очень скоро Наташка будто бы очнулась и, посмотрев на меня долгим затуманенным взором, стала сама мне помогать, равномерно снова входя в раж. Это было восхитительно. Она приподнималась на цыпочки и позже, резко опускаясь, сама насаживалась на этот превосходный одеревеневший стержень, который доставлял ей столько наслаждения. Сейчас мне практически ничего не приходилось делать. Я только с удовольствием мял дивные набухшие, упруго скачущие при её резких движениях груди, временами посасывая торчащие смачные розовые соски, чутко реагирующие на мои прикосновения, и любовался её порозовевшим от сильного возбуждения лицом и в особенности ставшими вдруг такими вдохновенными очами, из полузакрытых век которых при каждом её нанизывании до упора на член вылетали, казалось, целые снопы искр. Видимо, при всем этом она испытывала наибольшее давление на собственный клитор, так как всякий раз горячо выдыхала: «Да!!!». Эту поразительную картину оборвать было бы просто злодеянием, и мне снова пришлось сделать циклопическое усилие, чтоб задержать свою кульминацию.
К счастью, Наташа не очень длительно меня истязала. Всё учащающееся её дыхание и нарастающий лепет: «Господи, как отлично! Ещё малость! Ещё!! Ещё!!! Вот т-ак! Та-а-а-к!! О.боже!!! Да! Да-а!! Ох, как отлично!!! Хорошо-о-о!!! О!!!» гласили о том, что она на пороге кризиса…
И он наступил! Насадившись последний раз и застыв в этой позе, она вскрикнула в глас и, скуля как собачонка, стала кончать, крупно вздрагивая и очень обжимая влагалищем мой член. Я прочно держал её в объятьях, ждя, когда она выпьет до дна чащу собственного удовольствия, чтоб продолжить фрикции. Но она вдруг со словами: «Сейчас, милый, для тебя будет тоже отлично!» резко соскочила с члена, опустилась на корточки и без всяких прелюдий заглотила ртом изнывающее от вожделения моё орудие любви полностью, по самые, как говорится, помидоры. Я даже ощутил, как её нос прижался к моему лобку. «Она же подавится!» - ужаснулся я, но Наташа хладнокровно вынула член из гортани, перевела дух и, держа руками ствол у самого его основания, стала очень лаского сосать головку, сразу раздражая уздечку резкими резвыми касаниями языка. Так умело и точно минет мне ещё никто не делал! Если честно, до этого денька я не находил особенного наслаждения в этом методе сношения. Но эта ласка была божественна! У меня здесь же защемило кое-где в простате, и по телу стала стремительно подниматься неописуемо приятная жгучая волна – предвестница эякуляции. Я застонал и попробовал вытащить член изо рта девицы, опасаясь испугать её своими извержениями. Но она прочно держала его за ствол, не выпуская из себя, и даже подалась малость вперёд, чтоб не осталось колебаний, что она готова принять мои дары любви. Я ощутил, как семенная жидкость уже начала подниматься по своим протокам, и на всякий случай простонал: «О, я кончаю!!!»
Тогда Наташа малость выдвинула член наружу, так что головка его легла ей на нижнюю пухленькую губку, а язычок ещё энергичнее стал лизать самое чувствительное местечко органа. И в этот кладезь неземного наслаждения я с непередаваемым экстазом выстрелил своим любовным эликсиром, переполнившим мои фолликулы. Вид очаровательных девичьих губок с готовностью и видимым наслаждением принимающих мою сперму был сказочно возбуждающ! Мне казалось, что я целую вечность вздрагивал в оргастических судорогах. Теплая напряжённая шея девицы свидетельствовала, что она сглотнула пару раз. Такового острого и долгого оргазма я не испытывал никогда.
- Ты всё проглотила?!! – с веселым удивлением, не веря своим очам, спросил я, после того, как Наташа, высосав всё до последней капли и кропотливо облизав собственного нового «дружка», выпустила, в конце концов, его из собственных экзотичных объятий.
- А куда было девать – не на одежку же!
Гордость и благодарность (приятно всё-таки, чёрт побери, что тобой не брезгует такая прелестная дама!) переполнили меня, и я, схватив в охапку подругу, страстно поцеловал её в такие сладкие и опытные губы. От губ пахло спермой, но это была МОЯ сперма, и это было в особенности приятно!
- Где ты научилась таковой замечательной технике? – спросил я, любуясь этими с виду такими невинными, пухленькими, практически детскими губами, которые только-только с таким удовольствием доили мой член.
- Где, где… - смутилась женщина, - дома! Не считая супруга, я этим ни с кем не занималась. Ну и вообщем ни с кем ни чем же не занималась. До сего времени я была очень верная и приличная супруга. Ты соблазнил меня.
- Быстрее ты меня соблазнила, - нежно улыбнулся я, - ещё полчаса вспять у меня и в идей ничего такового не было. Но я безгранично рад, что всё так вышло!
- И я тоже, - внезапно расслабленно произнесла она, смотря на меня своими лучистыми очами. Я даже несколько сконфузился.
- И его сперму тоже глотала? – возвратился я к прерванной теме.
- Ты что!!! – она даже малость отшатнулась, испуганно вытаращив на меня свои прекрасные глаза. – Я не знаю, что сейчас вышло со мной! Ты, наверняка, чернокнижник…
- Ты недовольна?
- А ты не видишь? – вновь зарделась женщина. – «Довольна» – не то слово. Я на верху блаженства! Со мной ещё никогда такового не было. Я просто счастлива, - шепнула она, и сейчас уже сама прильнула к моим губам сладчайшим поцелуем.
- А что супруг? – продолжил я «допрос» после того, как наши уста разомкнулись.
- Супруг, супруг… Объелся груш! – настроение её разом поменялось. – Он задумывается только о для себя. Наш акт длится не больше 5 минут, причём без всяких прелюдий с его стороны, после этого он отворачивается к стене и ещё через 5 минут уже храпит, а я иду в ванну и сама заканчиваю начатое им. Ну и осчастливливает он меня своим вниманием не почаще, чем раз в две-три недели.
- А минет?
- Так без этого у него вообщем не встаёт! Вот он меня и научил всем премудростям этой техники.
- Так для чего же ты с ним живойёшь? Разведись.
- У нас небольшой ребёнок – дочурка. Ты не знал? Я забеременела совсем внезапно через месяц после женитьбы. Он её очень любит и хлопочет о нас с ней. И он не скупой…
- Господи, я до сего времени не пришла в себя от твоих ласк, - без всякого перехода, что характерно хоть какой даме, продолжила она.
– Я даже не представляла, что может быть так волшебно! – и она, прижавшись ко мне, вновь одарила меня своим магическим поцелуем, сразу рукою пытаясь найти собственного скукожившегося любимчика. У меня снова сладко затрепыхалось сердечко, и свежайшая кровь стала медлительно заполнять пещеристые тела моего «дружка».
И в этот самый момент мы услышали этажом ниже голоса собственных компаньонов, которые разыскивали нас. Досадливо вздохнув, мы быстренько привели себя в порядок и нехотя стали спускаться вниз…
