Категория: Инцест

- Оля, твои трусики так симпатично вырисовывались там, на КПП... И действуют на меня, как атомная эротическая бомба. Мне до боли в висках охото на их поглядеть. Какие они у тебя? Они наверное очень прекрасные, покажи, не своди меня с разума, - продолжал нести темпераментный абсурд юный вояка, ощущая наисильнейший прилив сладострастия. В этот момент он уже придавил сестру к извиву ствола ветлы и поглаживал ягодицу сестры, с трудом отмечая границу тех трусиков. Синхронно с этим в низу животика у говорящего член достигнул температуры кипения, уже достаточно видимо выпирая. У девицы приоткрылся рот, а дыхание стало прерывающимся. Спонтанная фетиш-рулада, разумеется, достигнула цели.

- Безумный, Димка! Как я для тебя их тут покажу, - срывающимся голосом произнесла Ольга, вобщем, не предпринимая никаких попыток убрать разгулявшуюся руку брата. Заместо ответа Дмитрий мягко прошелся губками по узкой шейке Ольги, а потом, тихонько дунув теплым зефиром собственного сбивающегося дыхания в сестрино ушко, продолжил:

- Давай, солнышко мое ясное, давай, подними юбочку, и сделай это для меня, - мягко настаивая, Соснов посмотрел в этот миг на сестру, которая уже становилась покладистой как воск под жаркими лучами южного солнца. Но еще горячее были его слова, которые зачаровывали ее так очень, как будто их произносил опытный гипнотизер.

Все разумное девичье начало пробовало препятствовать течению этого необычного приключения, с каждой минуткой приобретающего серьезный эротический накал. Но как воспротивиться этому безумию? Во-1-х, Ольга испытала от меда бесстыжих фраз брата вязкое, сковывающее трезвость мысли, возбуждение. Во-2-х - и она в этом наименее всего желала для себя признаться, - молодая леди так истосковалась за прошлые полгода без мужчины, что ей уже было все равно, что перед ней не ее прошлый хахаль, добившийся тела девицы несколько раз, и на этом завершивший их короткосрочный роман. Кошмар поразмыслить - по сути, ее тянет родной братик, еще не так давно воспринимаемый ей как мальчик, не очень повернутый на сексе! Ее утонченный девятнадцатилетний брат, до армии интересующийся в главном дизайном да чтением книжек (оттуда и этот высочайший штиль, кстати) , ежели романтическими встречами с ровесницами, вдруг воспылал к ней не полностью адекватной их схожем узам страстью. И на данный момент вот напористо советует собственной старшей РОДНОЙ СЕСТРЕ снять трусики.

"Но ведь для того их и надевают, чтоб когда-то снимать", - почему-либо пронеслось в совсем запутавшемся в быстром круговороте событий сознании девицы. Дмитрий шептал уже совершенно что-то непонятное, угадываемое только на каком-то подсознательном уровне, по интонации. Он напористо упрашивал даму о невероятном, шокирующем одолжении. И крепость выкинула белоснежный флаг. Ослепительно белоснежный, шелковый, с паутинкой тонюсеньких узоров по бокам...

Дмитрий как в замедленной съемке следил за сестрой. Вот ее холодная рука обхватила жаркую и мокроватую (не то от жары, не то от волнения) ладонь брата, расположенную на девичьей попе. Через мгновенье он услышал звук расстегиваемой молнии и волнующий шорох полотна белой юбки. Две руки девицы оказались заведенными вспять, отчего маленькая грудка Ольги вроде бы устремилась вперед - к последующим, очень странноватым и притягивающим ощущениям. Ниже осторожного пупочка сестры показалась полоса кипельно-белого шелка.

Верхняя броня уже практически на уровне коленок, предлагая ценителю сестриной красы полностью узреть и понять ее небольшой секрет. Вот они, трусики девицы, открыты взгляду напористого юного бойца, попросившего свою сестру выполнить его, очень нескромную, просьбу. Юноша ощутил твердую уверенность в успехе собственных последующих действий. Дмитрий как будто превратился в полного сил юного коня (вобщем, не лишенного неких эстетических наклонностей) , стоящего перед породистой кобылкой, которая уже взнуздана и готова...

Он уставился на трусики сестры, вроде бы поглаживая их своим взором. Несколько секунд он осматривал каждый участочек ласковой ткани, призывно контрастирующей со смуглыми бедрами и ласковым загаром живота. Ольга зажмурилась от смущения. Зато ее чутье достигнуло первобытного пика совершенства. Женщина почуяла пряный запах Диминого пота вперемешку с казарменным духом, которым пропахла его военная форма. Этот дух настоян на диковинной консистенции. Солдатских сапог, нестиранных гимнастерок, мастики казарменных полов, и еще... сладковато-кислой ноты брутального запаха, которым вялые от полового воздержания вояки пропитали все помещения воинской части. И с каждой секундой конкретно этот запах все активнее заполонял проницательные ноздри девицы, демонстрирующей брату интимную часть собственного туалета. Она стояла как будто во сне, ощущая на собственной шейке неровное, обжигающее дыхание брата, практически впритирку подошедшего к ней.

Ольга не открыла глаза, но только вздрогнула всем телом, когда шершавая ладонь юного бойца процарапала по ласковой девичьей коже путь - от оголенного участка ноги до места, где трусики конфузливо прятались в промежности. Опля! И мужская рука неуверенно пощупала ткань там, в самом запрещенном местечке. Реакция девицы была доброжелательной: малость разведя ноги, она открывала возможность задержавшейся руке изучить этот кусок трусиков тщательнее.

Через секунду Дмитрий услышал тихий-тихий вздох. И уже не колеблясь, начал приспускать белье сестры, которая с каждым его движением становилась все покорнее, подогревая этим возбуждение парня до температуры солнечного протуберанца. Таковой же протуберанец ощущался в форменных штанах юного бойца. Собственной металлической упругостью и зарождающимся щекотанием мужской половой орган напористо давал знать владельцу о неминуемом финише.

Мгновение спустя до Ольги донеслось жужжание брючной молнии. Она открыла глаза и увидела вздыбленный и крепкий член брата. Дмитрий не успел до конца приспустить ее шелковое белое сокровище и оголить девичьи половые органы. Кожаный брандспойт бойца стал фонтанировать жаркими и пряными белесыми струями прямо на животик сестры, затапливая на собственном пути участки ее оголенного тела. Приспущенные трусики пострадали более всего - шелк покрыла белковая масса слоем, достойным старательного кондитера, украшающего тортик. Но это было только начало! Соснов продолжал энергично выплескивать застоявшуюся молоденькую сперму из недр собственного органа, помогая для себя уже рукою. Ольга через ткань ощущала горячее мокрое тепло, растекающееся по трусикам. В это время она ощутила палитру эмоций - безразличие к принужденной неопрятности- одичавший экстаз от стекающей по светло-коричневому бедру кремовой влаге- гордость и безудержную удовлетворенность самки, видящей, как заведенный ею самец салютует сильными залпами собственного обжигающего семени.

Через минутку все было кончено. Юный мужик, тяжело дыша, смотрел рассеянным взором, на свою распаленную и шокированную партнершу. Дмитрий осознавал, что нужно что-то гласить... Но заместо этого он, уже не колеблясь, стал покрывать поцелуями лицо и губки Ольги. Язык, которому тяжело было слепить несколько фраз после всего, что вышло, лихо хозяйничал во рту сестры. И скоро ощутил ответные ласки более бойким, девичьим язычком. Мужские руки стали лихорадочно шарить по всем округлостям Ольгиного тела, все почаще останавливаясь на местах, являющихся, по идее, табу для брата.

- Подожди, Дима, - оборвала Ольга этот беспорядочный процесс, вновь стремящийся к развязке. Она вышагнула из влажного белья и придирчиво произвела осмотр себя. К счастью, майка и юбка фактически не пострадали от диминого семени. Зато животик молил быть вытертым...

Женщина достала из сумочки платок и сконцентрированно занялась уборкой следов необыкновенной страсти. Трусики приметно отяжелели: они были щедро обстреляны кремовыми кляксами в нескольких местах. Ольга извлекла из недр собственной дамской сумочки ...целлофановый пакет и упрятала в него некогда идеально незапятнанное нижнее белье. Опустив подол юбки, она бросила взор на брата, который также приводил себя в порядок. Но его-то форма вообщем не пострадала. Правда, кожица члена была густо замарана вязкой субстанцией спермы. И он вновь начал подавать признаки жизни. Снова в мозгу Дмитрия щелкнул переключатель, делающий робкого парня сексапильным агрессором. Боец сгреб сестру в жесткие объятия, и бросился в атаку с применением языка, губ, рук, норовя угодить своим жарким отростком аккурат в девичий пах, уже прикрытый юбкой.

Ольга, не успев перевести дыхание, вновь была захвачена волной эротических инициатив брата. Взяв даму за ягодицы, он стал приближать партнершу к для себя, фактически на миллиметровое расстояние. Внезапно боец, сцепив руки на талии девицы, вроде бы надломил ее. Своими коленями Ольга ощутила мягкость травки. Сестра угадала намерение брата, и приблизила свои пухлые губки к остро пахнущему и все еще липкому от спермы Диминому члену.

- Да. Оленька, да, звездочка моя, да сокровище мое неоценимое, обхвати его своими восхитительными губами. Согрей его дыханием твоего ротика. Соси его! Ну!!! - воскликнул юноша в собственном сладко-запретном бреду, понуждая сестру делать то, о чем он на данный момент грезил. И в Ольге конкретно с момента этого требовательного "ну" стало разливаться теплое чувство к брату, перерождающееся в неестественную любовь. Да, он поначалу завел ее своим сумасшедшим напором, снеся границу "можно-нельзя"... И склонил даму страстным и безудержным шепотом, полным бесстыжих, но прекрасных эпитетов, показать свое нижнее белье. Потом она была на седьмом небе от счастья и экстаза, ощущая на собственном животике и бедрах семя, вскипяченное снутри тела этого застоявшегося коня. А на данный момент она с таким же трепетно-восторженным чувством облизывала Димин испачканный спермой ствол, и с каждой секундой все острее чувствовала внутри себя приближающуюся к ней ослепительную комету дамского счастья. Она делала все очень искусно и с таким старанием, на которое способна только дама, вручающая себя партнеру полностью, без остатка, без пути вспять...

Тяжело было поверить, что Ольга голубила мужской орган 2-ой раз в жизни. Она сделала это тому мужчине, которому вверила свою девственность полгода вспять.

Ольга не была кросоткой, не очень искусна разговаривать с мужиками, а в институте с ней занимались такие же невезучие в любовных делах девчата, тем паче что ребята на их потоке были недостатком. А ведь ей уже было 26! Нерастраченная сексапильная энергия, неодолимое желание обожать росли в этой деве с пугающим ускорением, созревая в сильную критичную массу, выход которой был неминуем. Годы летели, сокращая возможность повстречать и полюбить того единственного, обожаемого, прекрасного и сильного. Таким казался ей и 37-летний Вадим, который, после 2-ух недель плотных ухаживаний растопил неприступность Ольги, и а потом скоренько упорхнул на поиски последующей наивной души в оболочке не самой броской кросотки. С такими легче и резвее. И конкретно такими этот зрелый мужик пополнял свою коллекцию... Полугодовая пустота, девичьи мучения по бабьей неустроенности равномерно трансформировались в ожидание того, кто по-настоящему оценит в ней конкретно то, что у нее есть. Пусть малое, но красивое - духовный нрав, женственность, разум и восхитительную фигуру, таящую внутри себя нерастраченный характер. И об этом не прекращал ей гласить сейчас ее родной Дмитрий, младший брат, который не умеет врать и гласит от сердца, от всей души и экзальтированно воспринимая Ольгу конкретно таковой, какая она и была себе.