3000 руб./час
Категория: Традиционно
В конце концов отпуск у курсанта завершился, и Валентин заспешил на вокзал. Люська тоже прибежала запыхавшаяся, озабоченная.
- А где твои праотцы? – спросила она.
- На данный момент будут. А твои?
- Мои-то и не знают, что ты сейчас отбываешь. Ну, бывай, милый, с богом, - впилась она в его губки, завидев приближающуюся мама Валентина. Люська удрала, как будто улетучилась.
- Чего ей нужно? – недовольно нахмурилась мама.
- Пришла проститься…
- Смотри! Вроде бы не окрутила тебя эта вертихвостка. Она с супругом разводится. Слыхал?
- Это ее дело, - хмыкнул Валентин и, поцеловав мама, поднялся в вагон.
…Поезд мчался в ночи. До Питера еще было далековато. Валентин лежал на верхней полке купе и пробовал проанализировать бурные действия, произошедшие с ним в этом отпуске. Мама Люськи и его мать были подругами. За длительное время до выхода Люськи замуж за Жана Валентин ненароком, случаем, подслушал разговор меж ними, когда он и Люська еще обучались в десятом классе.
- А твоя Люська приметно подросла и похорошела. Смотри, какая у нее стала прекрасная грудь,- гласила его мама.
- А попа? Да на такую, как у нее, у хоть какого мужчины встанет,- ответила Мария Павловна.
- И то правильно. А знаешь, Мария, я смотрю по утрам, когда Валентин делает физзарядку, у него здесь так трусы топорщатся. Вырос мальчишка…
- Прекрасный он у тебя юноша. Чем же не жених для Люськи, а? – самодовольно вопросила полковница.
- Ну, что ты, Маша! Ему еще обучаться и обучаться. После школы в высшее училище пойдет. Желает быть морским офицером, как погибший отец.
- Ну, для тебя лучше знать, подруга. Только Люська его 5 лет ожидать не будет. За ней уже на данный момент пацаны прогуливаются табуном. Вроде бы ты не прогадала…
После чего разговора он стал замечать, что когда он бывал у Копальских, Мария Павловна стала как-то по другому на него посматривать. А в один прекрасный момент он стал невольным очевидцем такового, что не могло присниться даже в самом ужасном сне. Как-то деньком он решил зайти к Копальским и пригласить Люську в кино. Стоял жаркий июльский полдень. Все замерло. Даже куры не кудахтали. Валентин подошел к калитке Люськиного дома, которая оказалась почему-либо открытой.
«Ага, - поразмыслил он, - небось, все дрыхнут разомлевшие от жары. Ну, ничего. На данный момент я сделаю ей сюрприз» - усмехнулся он и на цыпочках взошел по ступенькам крыльца. Двери в коридор и зал тоже были приоткрытыми, но это не изумило его, потому что в это жаркое обеденное время многие устраивали для себя сквознячок. Но, когда он заглянул в зал, то ему показалось, что земля уходит у него из-под ног. У обратной стенки посиживала в кресле, практически нагая, Мария Павловна, забросив голову за спинку, подол сарафана у нее был задран до подбородка, ноги обширно расставлены, а меж ними примостился их здоровый Рекс, который услужливо лизал там свою хозяйку. Дама стонала, подыгрывая собаке тазом.
«Так вот почему он всегда рычит на дядю Костю и повсевременно трется о ноги Марии Павловны», - додумался Валентин, вспомнив, какое недружелюбие выказывал Рекс всем мужикам, посещающим дом полковника, в том числе и ему. Доказательств интимной связи с собакой сейчас не требовалось: у Рекса вылез и сладкоречиво торчал длиннющий красноватый член.
…Неделю спустя после чего одичавшего поступка Жана с его пистолетом, Валентин опять зашел к Копальским. Дома была только полковница. Она миролюбиво усадила курсанта за стол и предложила чаю. Пока чай нагревался она тихо подошла к нему сзади, взяла рукою за подбородок, повернула голову ввысь, опрокидывая ее на спинку кресла, и впилась в его губки своими скупыми мягенькими губками. Он чуть ли не задохнулся от ее поцелуя, чувствуя, как ее проворная рука уже расстегивает ширинку его брюк. Он дернулся, желал вскочить, но дама прочно держала его за голову и член, который здесь же был подвержен резвой мастурбации. Осознав, что лучше все это претерпеть, чтоб не наживать в этом доме новых противников, он сник, ждя, когда она окончит мастурбацию. Но дородная матрона только начала эту запрещенную игру. Она стала перед ним на колени, взяла член в рот и стала отсасывать его. Делала она это лучше Люськи. Видимо сказывался приличный опыт. Когда сперма брызнула резкой струей, дама направила ее на свое лицо. Размазав ее по лицу и рукам, она встала, достаточно улыбаясь.
- Ну, чего ты так трясешься? Чего боишься? – саркастически спросила полковница.
- Для чего вам все это, Мария Павловна? – подавленно спросил будущий новый зять.
- Привыкай. Не все таки для тебя только Люську трахать. Ей и так хватит. А для тебя, милок, придется и мне уделять внимание. Ведь мужская сперма – элексир юности, об этом еще в древности все знали, а я тоже желаю быть юный. Усек?
- Но мы так не уславливались. А если об этом выяснит Людмила либо дядя Костя?
- Костя не в счет. У него на работе баб хватает. Вон Зинка, его секретарша. Вполовину его молодее, но, понесла от него. Гласит, отпрыск будет…
- А Людмила?
- А что Людмила. Да мы с ней ее Жана с самого начала разделяли напополам.
- Это как?
- Одну ночь он спал с ней, другую – со мной, отчего и таковой психованный стал. Не сумел 2-ух баб осилить, дурачина.
- А я смогу?
- Ты сможешь. У тебя вон какой «шланг». Я всего его прощупала…
Эти мемуары сходу возбудили его. Член торчал, что пугало в огороде. Хотелось трахаться. Но в купе уже все спали, пришлось Валентину погасить огнь в яичках всеми возлюбленной нам мастурбацией. Он стремительно окончил процесс, слил лишний конденсат в полотенце, и здесь же заснул.
Через некоторое количество дней по прибытию в училище курсантов расписали на корабельную практику. И пока Валентин рассекал на собственном крейсере мутные воды Балтики, Люська форсировала бракоразводный процесс, забрасывая курсанта письмами. При этом в каждом из их были такие пылкие заверения в нескончаемой любви и преданности, что у Валентина захватывало дух. Он все таки очень обожал свою ветреную хохотушку, бывшую одноклассницу. И вдруг перед ним выложили конверт с адресом, написанным незнакомым почерком. Валентин вскрыл его и стал читать. Строки запрыгали перед его очами. «Мы, слава богу, развелись, - писал Жан, и для тебя, видимо, придется подобрать это «добро», как когда-то это сделал я после Васи Стального. Я тогда своим именованием прикрыл ее позор, ну а мой прикроешь ты. А позже, когда она тебя совсем окрутит, то будет открыто навешивать для тебя рога либо проигрывать тебя в подкидного дурачка на ночь собственной мамочке, как они это делали со мной. Я утомился от таковой жизни и одновременного насилия 2-ух баб, одна из которых просто юная блядь, а другая – блядь со стажем».
Валентин обомлел. Он издавна слышал о Люськином романе с одним из матросов из части ее отца, но считал это обыкновенной сплетней завистников. Люська Копальская, дочь полковника, командира большой части, отлично одевалась, была развеселой, очаровательной женщиной, и не умопомрачительно, что ей многие завидовали и не прочь были опозорить ее доброе имя.
«Неужто, и впрямь у нее что-то было с этим матросом? Ведь недаром же полковник списал его на самый удаленный от городка объект после того, как пополз этот слушок», - терзался в колебаниях Валентин. Но, как говорится, «дыма без огня не бывает», а у Люськи с Васей, когда она уже обучалась в десятом классе, вправду был «огонь», после которого и пополз шлейф слухов.
Вася вправду ей нравился. Высочайший брюнет с агатовыми очами и темной ниточкой усов, он смахивал на юного Зельдина, головного героя из кинофильма «Свинарка и пастух». Ну и манеры у него были реального джентльмена. На каждое свидание с ней он приходил с цветами и с поклоном вручал ей букет. В один прекрасный момент он был необычно обходителен ...и предупредителен, но в очах затаилась грусть.
- Что-то ты, дружок, не весел, буйну голову повесил? – Люська дернула за рукав неразговорчивого матроса.
- Сейчас у меня денек рождения, но я не могу пригласить тебя в ресторан.
- Нафик мне твой ресторан. Мне с тобой и на этой лавке – рай, - обняла она юношу.
- Правда? Тогда вот, - вытащил он из кармашка бутылку вина, - давай отметим.
Люська растерялась. Никогда ранее она вот так ни с кем не пила спиртного, но отступать было некуда. Вася уже открыл бутылку и поставил перед ней. На закуску протянул пряник. Люська сделала пару глотков из горлышка бутылки, поперхнулась, закашлялась. Заедая пряником, поразмыслила: «А он ничего. Внимателен. Даже мои возлюбленные пряники принес». Допив бутылку, он обнял ее обмякшее тело. Опьяненная Люська не могла пошевелиться, покорливо подставила губки, скупо поглощаемые его ртом. Когда его рука скользнула под ее трусы, Люська вскочила, испуганно озираясь.
- Ты чего?!- закипела она.
- Смотри, какой красавчик. Он желает поцеловать тебя, - ответил он, вытащив из ширинки собственный большой член. В лунном свете Люське мерещилось что-то белоснежное, толстое, длинноватое. Она додумывалась, что у Васи супер-член, ну и подружки нашептывали, но все таки она никак не ждала, что он может быть таким огромным. То, что она увидела, даже не походило на член, а смахивало на ее руку.
- Хочешь испытать? – лаского нашептывал ей дъявол-искуситель, сжимая ее ягодицы, - такового ни у кого нет, и может быть, ни у кого в жизни таковой ты не встретишь…
- А ты им не проткнешь меня? Я еще девственница, - стала сдаваться женщина, не выдержав такового откровенного сексапильного напора.
- Что ты! Я же пощекочу тебя там только самым кончиком. Не страшись. Твою девственность не нарушу. У меня опыт…
Он уложил ее на травку в кустиках, снял трусики и стал потихоньку вводить в нее свое «бревно». Поначалу Люська испытывала даже некое любопытство, когда Это мягкое и мокрое лаского целовало вход в ее дырочку, потом ей захотелось надеться на него малость глубже. Она обняла парня за шейку, впилась в его губки, и здесь, когда его язык просочился к ней в рот и устроил игру с ее языком, когда он своим ртом, как будто насосом, стал откачивать все из ее рта, ей вдруг невыносимо захотелось, чтоб Это вошло в нее стопроцентно, до самого отказа. Вася как будто ожидал этого. Он навалился на нее всей тяжестью собственного тела и так задвинул ей, что у Люськи потемнело в очах. Она ощутила, как снутри у нее что-то лопнуло и потеплело. Острая боль пронзила ее, но другое, более сильное чувство, жгучее и ненасытное, бросило ее таз навстречу тазу мужчины, прижимая его за к для себя за прыгающие ягодицы. Он работал членом, как шахтер отбойным молотком в забое. Люська тоже не отставала, подмахивая так, что у него мелькнула идея: «Ничего для себя, целочка!». В конце концов, оба задрожали и, извиваясь как змеи, одарили друг дружку исконной красотой любви. Он вытерся ее трусиками, обтер и ее. Встал. Чиркнул спичкой. Закурил.
- Кровь?!- всполошилась она, схватив свои трусики.
- Ересь. Пройдет. Сейчас ты – дама, - самодовольно улыбнулся он.
- Но ты же обещал, что только немножко вставишь, - всхлипнула она.
- Прости. Не утерпел. Но я тоже не металлический, хотя фамилия у меня такая. А ты тоже хороша. Нет, чтоб удержать меня, так ты сама так меня трахала, что чуток член не сломала. Ну и шейку мне покусала. Тоже мне супер-сексуалка. И чему вас исключительно в школе учат…
Люська рыдала, прощаясь с девичеством. Она сообразила, что только-только стала дамой, но супругой этого самца она никогда не станет. Такового только запусти в бабское стадо: всех перетрахает и перессорит. Как сейчас глядеть всем в глаза? Как все это разъяснить родителям, Валентину? «Он сейчас ни за что на мне не женится!» - запаниковала свежеиспеченная дама.
Скоро Люська ощутила на для себя пристальный взор мамы.
- Ты почему не ешь?- спросила та.
- Не охото…
- А на кисленькое и солененькое нажимаешь. Ну, гласи! Меня не обманешь!
Люська побагровела, потупилась, а позже свалилась на материнскую грудь и, рыдая, поведала все.
Васю здесь же убрали подальше с глаз, а Люську быстренько окрутили с Жаном, благо, что тот впору подвернулся под руку, получив предназначение в часть Копальского после окончания училища.
- Хочешь стать адмиралом? – сразу пошел в атаку полковник.
- А кто этого не желает, - здесь же нашелся сообразительный лейтенант.
- Женись на Люське. Остальное за мной, - многозначительно подмигнул Копальский.
Лейтенант был наслышан о связях полковника в высших эшелонах командования флотом и не стал артачиться. Скоро он стал супругом Люськи. Женитьбу сыграли в самом наилучшем ресторане городка. А когда она родила ему дочь, точную копию красавчика Васи Стального, все знакомые и друзья кинулись наперерыв поздравлять везучих супругов. В доме Копальских все складывалось, как нельзя лучше: супруг через год получил еще одно воинское звание и увеличение в должности, дочь, одетая в сверхмодные тряпки, пропадала на балах, дискотеках, презентациях, водя за собой хоровод самых именитых и богатых гулял в городке, ну и Марии Павловне кое-что перепадало с барского стола. Когда ее поджимало и на ночь очень хотелось мужчины, то собственного полковника она здесь же выпроваживала к его любовнице, а дочке гласила: «Сегодня моя очередь. Предупреди Жана.» Люська улыбалась, подскакивала со стула и, приложив ладонь к собственной прелестной мордочке, забавно отвечала: «Есть, товарищ командир!» и убегала на ночь к следующему любовнику. Что все-таки касается малеханькой Светочки, о которой все как как бы запамятовали, то ей отыскали неплохую сиделку, любящую малышей. Ей отлично платили. Полковник же обожал свою единственную дочь и на ее шалости средств не жалел.
Все было бы отлично в доме Копальских, если б только не этот дурной случай с пистолетом. Полковник замял этот скандал, но податливого зятя на этот раз не удержал. Сбежал тот от Люськи, досыта наевшись таковой прелестной домашней жизни. Слава богу, что этот, как он считал, дурачина под руку ему впору подвернулся, которому он и передавал свою эстафету, о чем и известил его в собственном роковом письме.
Эдуард Зайцев.
