Категория: Инцест

Итак, проба пера ни на что не претендующая.

Она посиживала передо мной на стуле. С распущенными по плечам темными волнистыми волосами, знакомыми только с наилучшими шампунями. В цветастом хлопковом халатике на 3-х пуговицах. На ногах были милого розового цвета теплые носочки. Я смотрел на нее снизу ввысь. На прочные икры, на круглые коленки, на полные ноги, по большей части сокрытые подолом халатика. Ее грудь тяжело вздымалась, она тоже не отрывала взора от меня.

Я снова склонил голову и поцеловал ее в прочно стиснутые ступни прямо через ткань носков. Я снова заныл, застонал, как назойливый школьник, которым и был.

- Ну, пожалуйста, ну, мамочка, ну пожалуйста, ну, дай мне…

Она передернула плечиками. Это был жест и раздражения, и желания, короче, игра…

- Сынок, неуж-то твое неестественное желание так невыносимо?.. Может быть ты сможешь потерпеть? Ебать маму это так вызывающе… Она ведь не может для тебя сопротивляться… Если возлюбленный отпрыск просит лечь под него, мать обязана согласиться… И что, ты воспользуешься собственной властью и выебешь меня?

- Да, да! – захрипел я, пуская изо рта слюни, - только дай, умоляю!..

Мать вздохнула.

- Ну что все-таки с тобой делать, нетерпеливый…

Она встала и пересела на диванчик, я пополз за ней следом, позже поднялся и завис над диванчиком во весь собственный неслабый рост. Время унижений прошло, пришло время побед. Мать, смотря на меня с деланным испугом, медлительно расстегивала пуговицы на халатике. Мощная люстра у потолка свирепо высвечивала все. Пышную обвисшую грудь, сдерживаемую только чашечками лифчика, мягенький большой животик. Лямки белоснежных трусов врезались в жирные ноги матери, оставляли красноватые шрамы на ее ласковой коже. Было надо срочно ее выручать.

- Ты все еще хочешь меня, такую ничтожную, - жалобно спросила мать, не отрывая жалобного взора от моих штанов с вздыбленной в паху тканью.

- Очень, мать, желаю. И на данный момент ты это почувствуешь.

Я наклонился и, схватившись за лямки, стал стягивать с матери трусы. Она роскошно приподняла свою толстую попку, а позже опустила снова на диванчик, и сладострастно заерзала ею по простыни, покрывающей наше ложе любви.

- Мне так жутко! – произнесла мать и закусила губку, вроде бы в задумчивости. – Он у тебя таковой большой!

- Неминуемого не отменить. Ложись!

Она безропотно подчинилась. Подвинулась подальше, легла на спину, немного разведя ноги. Ее обросшая маленьким черным волосом писечка смотрела прямо на меня. Я ясно ощущал ее резкий запах, некогда казавшийся совсем неописуемым. Эта черная щель меж белыми толстыми бедрами доводила меня до безумия. Чуть сдерживаясь, я стянул брюки и явил граду и миру собственного крепкого бойца с оголенной багряной головой.

- А сейчас настал час расплаты. Готовься, мать!

Она и приготовилась. Задрала ноги и, согнув их, придавила колени к груди. Ее орудийный лафет был готов принять мое орудие. Я чуть ли не прыгнул на нее и с размаха въехал в мамину влажную, горячую письку.

- Ай, ай! – воскрикнула мать, но меня было не разжалобить: 1-ый секс за два денька.

Как здорово и сладко было ее ебать. Мамина теплая писька совершенно подходила мне по размерам, обволакивая мой член по всей длине и окружности. Как она ерзала подо мной жопой, как крутила бедрами, а ее стоны «еби, сыночек, еби»… Я, опустив чашечки лифчика, сосал ее растекшиеся толстые сиси, лобзался с матерью в засос, лизался, как молодой хахаль… Она, то скрещивала ноги за моей спиной, то подталкивала меня ими под зад, направляя ритм движения. Невзирая на свою комплекцию, она была очень верткая и поворотливая в кровати… и очень-очень ебливая!..

Только после 2-ух оргазмов попорядку мать малость поутихла. От кликов возвратилась к протяжным тяжелым стонам. Закинув ноги мне на плечи, она смотрела, как мой член заходит и выходит из ее письки. А я шпарил на всей скорости, не щадя ни себя, ни ее. Ощущал, как упирается головка члена в шею матки, как из глубин моего естества идет волна… Я забился в конвульсиях оргазма, накачивая маму полным зарядом неизрасходованной на онанизм спермой. Она прочно держала меня в объятиях. Я мог полностью отдаться нестерпимому наслаждению, так как знал – мать мой самый надежный заступник.

Но такая гармония далась нам нелегко…