Категория: Традиционно

- Дурочка, тупая дурочка, - задумывался я, следя, как последний кусочек тортика, а совместно с ним и мои планы на него, отправляются ко всем чертям свинячим.

Свинячьи черти в этом случае, это рот Нади, подруги моей сестры, басистой коренастой девченки с лицом прожженной, видавшей виды тетки. Тетка, видимо, имела на меня особенные планы, а поэтому поедала тортик так соблазняюще, как могла, видимо, чтоб вызвать во мне какие-то эротические рефлексии. Но, если она и вызывала во мне хоть какое-то желание, то иключительно гастрономическое.

Полностью антагонистические эмоции я испытывал ко 2-ой участнице лихого чаепития - Алине, тоже сестринской подруге. Нужно увидеть, что антагонистом Нади, Алина была не только лишь по части вызываемых у меня чувств, да и в манерах, фигуре, наружности. Во всем. Грация и грациозность легким, невидимым флером охватывало хоть какое ее движение, жест. В отличие от Надиного, воистину богатырского бюста, Алина не обладала сколь или выдающимися размерами, но ее маленькая грудь прибыльно подчеркивала ее утонченность, придавая ее сексапильности некоторую тотальность, перманентность, сопротивляться которой не было ни единой способности.

Как будто сотканная из самой красы и очарования, Алина всегда стояла домом в моем табеле о девичьих рангах. Дело в том, что Алина обладала одним колоссальным недочетом, который при взоре с другого ракурса преображался в более колоссальное достоинство. Или благодаря строгости родителей, или религиозным догмам-канона, а может и совсем из-за собственных каких-либо убеждений, но 20-и годами она каким-то образом умудрилась сохранить свою девственность. Как понятно, невинность девичья для нашего брата, как красноватая тряпка для быка, действует практически гипнотически. Сопротивляться этому, естественно, можно, но не всегда необходимо. Так что я был обречен, чтобы захотеть ее.

Я и захотел, да с таковой страстью, что хоть убейся. Главное, не мешайте, я сам. Заводить долгоиграющие шашни мне не хотелось, а делать ее жертвой сиюминутной прихоти, мне казалось не очень честно - отбирать у нее то, что по сути мне не очень необходимо, ее девственность. Так что вожделел я ее тихо, без фанфар. Ее периодическое присутствие у меня дома, а тем паче, когда мы были наедине, практически выбивало меня из колеи, но каждый раз я собирался и даже временами выглядывающие, как будто бы подмигивающие мне, из-под короткой юбочки белоснежные трусики я вытерпел с воистину геройским стоицизмом.

"Неудача" пришла полностью обычным методом, как ей и положено, негаданно неожиданно.

Практически пару дней вспять я смотрел один из матчей Чемпионата Мира, как звонок в дверь оборвал спортивную идиллию. С порога на меня глядела растерянно улыбающаяся физиономия Алины.

- Привет, не ожидал? - отрадно заявляет физиономия.

- Ожидал, естественно. С 5 утра накрыл стол и все жду, жду, жду. - огрызаюсь раздраженно, как позволяет мое трепетное к ней отношение.

- Ну вот видишь, разве я могла тебя разочаровать? - кокетливо кривляется осиновый кол моего сердца и здесь же, не дожидаясь моих суждений по этому поводу, сама для себя отвечает, мол, конечно нет.

Жду развития ситуации, дескать для чего пришла и жестом даю осознать, что при желании можно пройти в квартиру.

- На улице шел дождик и вот - я у тебя, - отрадно отмечает Алина.

- В Эквадоре тропические ливни. Мне готовиться к приему беженцев из Эквадора? - не унимаюсь, - проходи, может быть жертва природных капризов будет кофе?

- О, да, отрешиться от твоего кофе - грех против себя. Что ты туда подсыпаешь?

Это правда, кофе я вправду готовлю профессионально, есть чем гордиться.

- Понятно, что! Размельченную кость летучей мыши, шепотку марганцовки и кровь девственницы по вкусу. Сейчас обойдемся без крови. Если свою не даешь.

Вышло у меня, нужно мыслить, настолько внушительно, что Алина уже в обморок попадать засобиралась. Пришлось, успокаивать девченку.

- Шучу, естественно, ничего не добавляю, просто готовить умею, а то знаешь...

- Лешенька, мне нужна твоя помощь, - прерывает мою бодренькую речь.

- Ну бери, раз уж нужна, она в том ящике, тебе берегу, - отвечаю с нежным ехидством.

- Я серьезно, не глумись. Если не поможешь, это будет моя последняя сессия.

Ну, тут она, по всей видимости, не лжет, ко мне она обращается за помощью вправду в случаи форс мажора, почему порыв мой однозначен и самоотверженен.

- Кофе, кстати, сварился уже, пойдем в комнату расскажешь что за катаклизм случился, сколько вас там тонет в бездне познаний.

Я взял две чашечки кофе и мы направились в мою комнату. План мой был лишен криминально-эротических умыслов, просто мне там комфортно лежа глядеть матч, и вполуха слушать преамбулу о паскудном педагоге и временами кивать ей, главное в подходящем месте, а большего от меня в этом месте и не требуется. Главное не пропустить момент, фактически, когда она будет озвучивать, в чем я ей должен посодействовать.

Нужно считать, я пропустил что-то очень принципиальное, так как, после окончания матча, когда я был готов принять самое активное роль в порицании педагога, увидел, что она уже не посиживает в кресле напротив, а стоит у окна и глядит куда-то вниз, вдаль.

Настроение у нее тем временем скатилось хтонические глубины, того гляди заревет со всей страстью, головку свою мне на грудь обрушит, успокоения добиваться станет. Я, в целом, против такового развития событий не против.

- Так все серьезно? - интересуюсь участливо.

-Я вот думаю, живем мы, ничего не ценим, как будто бы никогда не умрем, увлечены поправде фигней. Ну вот я, к примеру, расстраиваюсь из-за может быть нехороший оценки, трачу свою время и твое сейчас. Хотя ты и без меня его на фигню растрачивал. Потратим мы час на что-то незначительное, будучи размеренными, что таких часов у нас немерено.

Я, по правде, такового поворота событий не ждал, лежу оторопевший, очами хлопаю.

- А что, если б человек, знал, что сей день у него последний? Либо нет, лучше не денек, а час, так труднее, - не унимается свежеиспеченный философ, - что бы ты сделал, если б знал, что жить для тебя осталось один час?

"Обожал бы тебя в протяжении часа. А позже добавки попросил бы и извинился за наглость перед канцелярией небесной" - думаю про себя.

- Правда, - вмешивается в ход моих мыслей

- Что "правда"?

- Ну, что обожал бы меня, правда?

Да уж, а сказал-то ведь вслух. По другому с чего у нее глаза засияли, как у пумы и слова мои точь в точь повторяет? Неплох мыслитель, ничего не скажешь. Ну что все-таки, сдаваться уже поздно:

- Да. Ну может быть еще отрывался, чтобы кофе попить. Тоже приятное и принципиальное занятие, как не крути.

После чего действия развивались без какого-нибудь моего роли, сами собой. Она села на кровать, рядом со мной, наклонилась и начала нашептывать мне ну ухо. Запах ее духов и теплое дыхание выбивали из меня остатки сознания.

А давай, гласит, представим, что на данный момент как раз тот случай и ожидать нельзя ни при каких обстоятельствах.

Смотрю на нее и улыбаюсь. Скорей всего, по-идиотски, понимаю, что тормознуть уже не смогу и скорей уже для проформы желаю напомнить ей о страстно оберегаемой ею своей девственности.

- Как же... Ты ведь никогда не была...

- Тсс, ничего не гласи, - отвечает шепотом.

Берет мою руку и открытой ладонью ставит для себя на левую грудь. На ней кофта и бюстгальтер под ней.

- Что ты ощущаешь? - интересуется моя Алина

- Грудь! - моментально выношу вердикт

- Ощущаешь как бьется сердечко? Я желаю, чтобы это был конкретно ты и не принципиально, что будет далее.

Я получаю уже 2-ой удар кадкой по башке в течение 10 минут. Но выдерживаю.

- Ты умопомрачительная, - продолжаю вещать на автопилоте и повинуясь ее просьбе закрываю глаза.

Она берет мой средний палец, кладет для себя в рот и начинает водить по нему языком. Я чувствую, что пропадаю, но перед тем, как пропасть совсем спрашиваю сам себя, где она набралась всего этого.

Позже она снимает с себя кофточку ...и, снова увлажнив мой палец у себя во рту, начинает медлительно вести им по собственной груди вниз. По мере того, как палец опускался ниже больше обнажалась ее грудь. Вот уже видна ареола. Мой палец коснулся соска. Она медлительно вращательными движениями водит пальцем по соску и области вокруг него. Я чувствую, как он становится тверже и больше. Еще я чувствую большой ком в горле и сладкую тяжесть понизу животика.

Осознав, что пора перехватывать инициативу, я поднялся с кровати, снял с нее бюстгальтер, уложил и сейчас уже сам высился над ней.

Вцепившись в нее губками, я стал протискивать в ее рот собственный язык. После длительно баталии с ее язычком я переключился на ушко, позже шейку. Мне хотелось выпить ее до остатка, не бросить ни одного не целованного места на ее теле. Я сжал в руке ее правую грудь и ощущал, как затвердевший сосок упирается мне в ладонь. Левая ее грудь тем временем подвергалась не наименьшей пытки - я то теребил ее сосок языком, то немного покусывал. Пока я был увлечен всем этим действием, как-то не увидел, что на мне уже нет рубахи и расстегнут ремень на штанах. Более того, опытные руки Алины уже работали над разоблачением моего органа, расстегивая ширинку.

Не выпуская из рук ее грудь, я продолжал скользить губками по ее телу, опускаясь ниже и ниже. Перевалочным пт стал пупок - здесь стало ясно, что штаны мешают предстоящему продвижению делаю. Приподняв ее ножки, я начал стаскивать с нее штаны, а позже... Позже дошла очередь до трусиков.

Стягивая с нее трусики и видя, как сантиметр за сантиметр обнажаются сжатые меж ножками ее половые губки, член мой налился кровью и, казалось, вот-вот вырвется наружу.

Алина данный факт подметила и возликовала.

Я раздвинул ее ножки и приблизился к святая святых девичьей чести. Немного раздвинув огромные и малые половые губки я стал языком теребить ее клитор. Лицезрев, как из влагалища проникает влага, я стал слизывать ее, проводя языком снизу входного отверстия повдоль отверстия уретры и заканчивал путешествия на клиторе.

Изогнув ввысь грудь, она прижимала к своим гениталиям мою голову.

Не прекращая ублажать языком ее клитор, указательным и огромным пальцем одной руки я раздвинул ее половые губки, а средним пальцем другой, немного касаясь входа во влагалище, водил по нему радиальными движениями, позже ввел его в отверстие на пол фаланги. Немного надавливая на стены влагалища, я массировал ее бартолиновые железы для более обильного выделения воды. Итог был ошеломляющим! Влага просто таки струилась из нее. После того, как я вынул палец, тягучие беловато-серые капли медлительно потекли вниз из влагалища, намочили собой анус и образовали малюсенькое круглое пятно на простыне.

Все было готово для последующих действий.

Я стащил с себя штаны с трусами. Член стоял, как караульные на посту, а головка таки зияла на солнце. Нависнув над ней, я начал медлительно тереться головкой члена повдоль щелочки меж ее половыми губками. Я услаждался моментом от грядущего соития с Алиной, а сердечко мое подобно каучуковому шарику мечется по всему телу, ударяясь о его границы. От каждого его стука, у меня темнеет в очах. Но ее мои сладостные мучения, нужно мыслить, не достаточно тревожут, пытка в самом разгаре.

- Больно не будет, обещаю!

Вру, естественно, безбожно, пускаю сладкую алмазную пыль в ее пылающие серо-голубые глаза, но такая анестезия излишней не будет. Ответом мне была ее снисходительная ухмылка. Не поверила, нужно мыслить, но вот для тебя, мол, сдача за обещание.

Начинаю медлительно вводить член в отверстие. Надвигающуюся утрату девственности Алина встречала с закрытыми очами, дыхание участилось, стало более поверхностным. Вот уже он всей головкой погружен в мягенькую ткань ее половых губ, как на пути встала священная преграда. Достижение цели Алина отметила негромким стоном. Сделал секундную паузу я продолжаю погружаться в ее горячее, мокрое лоно, натягиваю головкой узкую девичью плоть. По мере того, как я проникал в нее все поглубже, дыхание становилось поглубже, а стоны громче. В обеих руках она сжимала мои ягодицы, да с таковой страстью, что я сам был готов завизжать от боли, но мешать не стал, дело-то суровое. На некое время я тормознул и желал было уже совершить оборотное движение...

- Нет, нет, не выходи, - звучит кое-где в голове, - продолжай. Позже только понимаю, что это был ее глас.

Резким движением вгоняю член в ее влагалище на всю длину ствола. Острая боль и звенящее наслаждение переплетаются в ней в одно целое, как волны перекрывая друг дружку и прорываются наружу в протяжном стоне, переходящим в вопль. Ее теплота и влага оплетают мой член по всей поверхности. Я стопроцентно погружен в нее. Эта идея как будто взрывная волна разрастается в голове, разбивается на миллионы осколков и сладким, ядовитым нектаром впрыскивается мне в кровь. Волны проходятся по ее телу, своим органом я чувствую как то сокращается, то расширяется ее влагалище. Из закрытых глаз скатываются слезинки. Чувствуя, что я приближаюсь к телесной экзальтации, нахожусь на пороге абсолютного счастья, извлекаю из нее член и сдавливаю его у основания. Мокроватый и скользкий он массивно пульсирует у меня в руке. По набухшим венам и головке стекают капельки крови.

- Все отлично, моя милая, ты молодец, - подбадриваю только-только состоявшуюся даму, - сейчас будет только приятно. Завершаю умиротворяющий монолог поцелуем в губки.

Медлительно погружаю член назад в нее. Чувствую, как колечко входного отверстия натягивается на головку, сжимая ее. Я продолжаю продвигаться вперед, раздвигая теплые, истекающие смазкой стены влагалища.

Я вхожу в нее массивно и совместно с тем лаского, на всю длину аппарата, извлекал его и опять заходил, ударяясь паховой областью об ее ноги, вызывая их волнообразное движение, гаснущее кое-где на ягодицах. Потихоньку я начинал увеличивать темп. Сильными движениями члена-поршня я как будто бы выбивал из нее воздух, сладостным стоном срывающийся с ее губ, всякий раз, когда я был стопроцентно погружен в нее. Звук ее звучного с постаныванием дыхания перемешивался с глухим периодичным скрипом кровати, моим басистым придыханием и хлюпающими звуками из места нашего соития, сливаясь в одну цельную какофонию любви.

Будущий оргазм волнами проходится по ее телу, вызывая судорожные, не подконтрольные ей телодвижения. Спина выгибается, голова оттягивается вспять. Я обхватываю ее руками и прочно прижимаю к для себя и некое время не двигаюсь, не вынимая из нее пульсирующий член.

Когда она закончила биться я вышел из нее, сел, подогнув под себя колени, притянул ее к для себя, приподнял ягодицы, еще обширнее раздвинув ее ноги, так что колени ее были кое-где на уровне груди. Вся ее истекающая соками интимность была прямо передо мной. Я начал вести кончиков языка от сжимающегося и разжимающегося в экстазе розово-шоколадного колечка ануса повдоль промежности до набухших от возбуждения половых губ и подымался до достигшего осязаемых размеров упругого клитора. Омочив средний палец в ее своей влаге, медлительно, вращательными движениями втискиваю его в ее узенькое заднепроходное отверстие, сразу языком проникаю во влагалище слизывая вытекающую оттуда воду.

Я не могу и даже боюсь тормознуть, каждое мгновение охото растянуть в вечность. Беру ее на руки и кладу спиной на стоящий в паре метров стол, ноги закидываю для себя на плечи. Протерев головкой по губам, вталкиваю член во влагалище, чувствуя как он проскальзывает вовнутрь, расширяя канал. Начинаю совершать возвратно-поступательные движения с амплитудой в длину члена. Средний палец правой руки сую ей в рот, а левой скупо сжимаю ее грудь и начинаю расправу, то вытягивая ее, то вдавливая, зажимая отвердевший сосок меж пальцами.

Чувствую приближение апогея, дыхание мое учащается, движения становится более маленькими. 2-мя руками беру ее за талию и и то тяну к для себя, насаживая ее на член, то от себя - снимая. Напряжение добивается экстремальных значений, я запрокидываю голову вспять и начинаю жмуриться. Я близок... Я уже близок.

Подобно ...извержению лавой, накопившую энергию вулкана, я извергаю аккумулированную в течение месяцев страсть с желание потоками вязкой, тягучей воды. Кончаю первой массивно струей спермы прямо в нее. Позже мощнейший толчок и еще одна порция спермы изливается из меня, наполняя влагалище Алины, и еще, и еще.

Спустя некое время извлекаю из нее уже теряющий былую твердость, но еще довольно крепкий и жаркий член. Из отверстия влагалища проступила белесая неоднородная жидкость и начала медлительно стекать по ней. Капельки спермы стекали и с отверстия на головке моего члена.

Алина встала на ноги, опустилась передо мной на колени и взяла в правую руку мой орган. Половина головки уже запиралась последней плотью. Оголив ее, она поначалу облизала стекающие капельки языком. После этого поцеловала головку и взяла член в рот. Стопроцентно не стала, в рту ее была только головка. Я ощущал как ее жаркий язык скользит по головке. Невольно я взял ее затылок и притянул ее голову к для себя, просунув член в ее рот на всю длину, так что губками она касалась паха. К этому моменту он стал уже приметно короче, но еще пара минут и подобно фениксу он была готов воспрянуть. Не из пепла, благо, но тоже ничего. Через мгновение она начала медлительно оттягивать голову вспять, вынимая член изо рта.

Встала на ноги, стоит передо мной улыбается. Счастливая, как вобщем, и я.

- Желала испытать на вкус то, что на данный момент во мне, - гласит смущенно

- Ну как? В чай добавлять можно? - возвращаюсь к обычному "полукусачему" состоянию.

- Ну что все-таки, - резюмирую, - как минимум час в жизни мы прожили не напрасно.

- Давай создадим то, за чем я пришла и "уполезним" очередной час, - заходит в раж Алина.

Любопытно, был ли приобретенный итог ее изначальной целью либо все вышло спонтанно?

p.s. пожелания и замечания буду рад созидать на: [email protected]