Категория: В попку

Это нельзя именовать сексом. Разве это секс? Секс, это когда он в меня, а так… Как это? И как передать всю палитру эмоций, которые при всем этом испытываешь? Секс при всем этом вообщем не важен, не нужен, излишний! Это некий атавизм, неразвитая 5-ая конечность в теле отношений. Даже слова могут быть так излишними, что кажется, скажи один из вас хоть слово – и лопнет, разлетится на маленькие осколки наше счастье…

Мы пили чай, просто утренний дружественный чай, снимающий похмелье и приносящий ясность мыслям. Я в джинсах и водолазке, он – в белоснежном халатике и темных трусах-боксерах. Он как обычно – великолепен, строен, элегантен. А я как школьница пушистая, помятая и румяная. На какую-то секунду он вышел из кухни, но я не увидела – тупила в телек, а когда возвратился, сел за стол и закурил. Он изредка курит, очень изредка. Еще пореже он курит через мундштук. Только перед сексом.

Я с усилием отодрала взор, прилипший, как муха к липучке, к телеку, и поглядела ему в глаза. Эта поза, этот прищуренный взор и мундштук… очевидно что-то замыслил. И агрессивно стоящий член это подтвердил. Трусов на нем уже не было.

Мы стоим около плиты и курим в вытяжку, чтобы не открывать окно и не зябнуть. Он все еще в халатике, я все еще в джинсах. Только-только лобзались. Как малыши, как дети, кусали друг дружке языки, впивались в губки и руки, всюду мелькающие, шарящие руки. По спине, за волосы, за шейку, за ягодицы. И снова курили. Это такая игра – завести друг дружку, пока я не взвою. Я всегда сдаюсь первой и молю: «Трахни меня…» Но еще не настал момент, я еще держусь и мы курим…

Он стоит среди кухни, и сжимает мою голову обоими руками так очень, что мне даже больно.

Я ласкаю его член губками, язычком, заглатываю, отпускаю, беру в руки, в гортань, бью языком и на миг оставляю без внимания, чтобы ощутить, как он ожидает продолжения. Но не до конца, это все та же игра. До секса мы не доводим – рано. Курим, медлительно курим.

… Он не выдержал, взмолился, сжимая мою спину длинноватыми сильными пальцами, он взвыл: «Трахни меня! Ты хочешь меня? Ты сделаешь меня сейчас? Милая, трахни меня!». «Хорошо, но я не буду раздеваться», - и он побежал в спальню за смазкой и моим инвентарем. Веселый, как будто кобель перед случкой. А я не желала, желания не было никакого! Просто ради него, для его наслаждении, сделаю вид и все.

Он стоит рачком на диванчике, подставляя мне свою попу, и нет ничего женственного в его позе и сходу понятно, что он – мужик, я – женщина, но мы… Мы на данный момент что-то создадим. Что-то, о чем никому, никогда не поведаем…

Вон он, вот я. Я обычным движением выдавливаю смазку в руку и натираю страпон. Жесткий, гладкий и очень большой. Почему он принес мне конкретно этот? Так же нельзя, ему больно будет. Проверяю – наношу смазку на анус, так и есть – напряжен. Для затравки касаюсь страпоном его попы – напрягается еще более. Спрашиваю:

- Готов?

- Да, готов.

- Не боишься?

И чувствую – опасается. Ожидает и закрывает свою дырочку от меня, скрывается. Желает, но опасается. Смотрю на страпон, а он таковой большой… Выжала еще смазки и решила размять анус указательным пальчиком. Так и есть – дырочка малая, жесткая, напряженная. Я держу его левой рукою за плечо и аккуратненько вхожу правой рукою все поглубже, но я все еще лишь на входе, только снутри тугого кольца мускул, но уже чувствую тепло его тела, он уже дышит нередко и подставляется под мой настойчивый пальчик. Он берет мою левую руку и направляет, мне кажется, что я слышу его мысли: «Ласкай его, возьми мой член!». И беру, прочно и ловко. От его стонов едет крыша, я понимаю, как мы близко друг к другу. Но что-то не так, что-то… Смазки!

Я хватаю флакон левой рукою, правой я все поглубже, мм за миллиметром, толчками проникаю в его тело, и, сейчас, я чувствую все! Каждую клетку его святая святых. От таких чувств флакон со смазкой дрожит в руке, смазка никак не выдавливается и выходит все неудобно и длительно, так длительно! Я не могу отвлекаться на таковой длинный срок! Наконец-таки, я схватила его член увлажненной и холодной от смазки рукою и стала сжимать его в такт с пульсировавшим в его анусе указательным пальчиком.

Стон, совсем не бабский, а очевидно мужской, стон проехался по комнате и мозг мой отказал. В левой руке - член, правой я снутри его лона, жаркого, мягенького лона. Я закрыла глаза, я лицезрела всем телом, я впилась губками в его спину. Лизала, кусала, но не выпускала. Он подмахивает попой, насаживаясь уже размякшей дырочкой на мой большой пальчик. Я вижу, что вокруг меня его красное, мягкое лоно. И я вокруг его твердого, так твердого, что еще несколько минут и взорвется, члена. Я – это он, он – это я. И это не секс. Это выше секса. Это больше секса.

Как много я растеряла в прошедший раз, когда трахала его бездушным страпоном! Я не знала, ЧТО у него снутри. Как я была неумна! И как я пожалела, что не смогла извернуться и испить его семя… Это безумие, но это не секс.